Маску я снял и нес теперь ее в правой руке. Дойдя до дальнего угла комнаты, я повернулся спиной к Ли и Нею. Я взял небольшую миску, немного воды, мыло и щетку. Я приступил к отмыванию маски от всего того, что осталось на ней после сражения в Атвале. Я смыл черные пятна авроланской крови, но бледные следы от них все же были видны на белой коже. Синевато-черное перо темерикса я отмыл без труда.

Я снова завязал маску на затылке, намеренно захватив в узел несколько прядей волос. Я поскорей надел на себя более или менее чистый костюм из запасов дорожной одежды и направился в гостиничную таверну. Я заказал большую кружку местного эля. Он оказался довольно крепким и острым, но не горьким, а, напротив, сладким. Я также съел немного хлеба, сыра и большую миску куриного супа, в котором овощей было гораздо больше, чем мяса.

Вскоре в таверну спустился Ней, а когда он уже почти все доел, к нам присоединился и Ли. Но заказать еду он так и не успел — в гостиницу вернулся Лорд Норрингтон в сопровождении двух слуг в масках, одетых в красно-синие камзолы. Это были люди с королевского двора Ориозы. Они понесли в нашу комнату набитые какими-то вещами мешки. Лорд Норрингтон распорядился, чтобы мы последовали за королевскими слугами. Он тоже поднялся вслед за нами. Слуги поставили мешки на пол и покинули комнату. Лорд, Ли, Ней и я остались.

— Я хотел встретиться с королевой. — Лорд Норрингтон закрыл дверь за ушедшими. — Я не смог поговорить с ней, но мне все же удалось увидеться с управляющим королевским двором, герцогом Ридом Ларнером. Я рассказал ему, почему мы здесь. На это Рид Ларнер ответил мне, что с похожими вестями прибыли на этот праздник и посланцы других земель. Герцог сказал, что впервые за долгое время у правителей, собравшихся на Фестивале Урожая, есть серьезный повод для разговора. Тем не менее, пока не придет время, мы не должны рассказывать кому бы то ни было о том, что с нами произошло.

Я ощупал свое перо темерикса.

— А как насчет этого? Что мне говорить, если кто-нибудь спросит, откуда у меня на маске это перо?

— История о сражении с воронами сослужила нам в пути неплохую службу. Почему бы вам не воспользоваться ею снова, юноши? — Лорд Норрингтон заговорил более серьезным тоном. — Вы же знаете, что я бы не стал просто так просить вас об этом. То, что мы уже совершили, было не такой уж трудной задачей. Мы столкнулись лицом к лицу с врагом, который хотел убить нас, и нам пришлось помешать ему в этом. Я надеюсь, что правители всего мира поймут наконец, что авроланы задумали истребить всех нас. Я думаю, что они объединятся против нависшей над Южными Землями общей угрозы. Но здесь мало воинского мастерства. Это сложный политический вопрос. Пока королева не решит, как и где воспользоваться своим влиянием, чтобы убедить остальных правителей присоединиться к нам в наших планах, ей нужно, чтобы мы хранили молчание.

— Но это расходится с моими планами! — возразил Ли. — А я рассчитывал неплохо заработать за этот вечер, декламируя свой опус «Как сражаться с темериксом».

Его отец рассмеялся.

— У меня и в мыслях не было расстроить твои планы. Но боюсь, что твоя поэзия может посеять смуту среди посетителей этой таверны. Кроме того, сегодня вечером ты будешь занят кое-чем другим, и сейчас я расскажу, чем именно. Оказывается, как раз сегодня Ориоза устраивает торжество, на котором, согласно правилам, мы обязаны присутствовать.

Ли поднял голову, и глаза его заблестели.

— Ну, надо так надо.

Ней кивнул в мою сторону.

— А мы с Хокинсом тоже пойдем на праздник, чтобы поболеть за тебя, когда ты будешь участвовать в состязании поэтов.

— Не выйдет, — вздохнул лорд Норрингтон. — Поскольку всем нам известно, что произошло в Атвале, Купер и остальные донесут эти известия до казармы, где остановилась почетная гвардия Ее Величества. Хеслин и его помощник встречаются сегодня с Магистрами Магии в городском Арканориуме. Мы с Ли отправимся на торжество, а вы будете сопровождать нас в качестве советников. Герцог Ларнер сказал, что не может себе представить, чтобы рядом с Норрингтоном не было Хокинса, и выразил мнение, что Ли тоже нужен советник. Герцог приказал слугам поискать в багаже других дворян подходящую одежду для нас. Так что мы отправимся все вместе, но говорить вы будете, только когда вас об этом попросят. Постарайтесь хорошенько отдохнуть.

К нашему удивлению, для каждого из нас в принесенном слугами мешках нашлась одежда, которая сидела на нас как влитая. Я отдал предпочтение голубым брюкам, красной шелковой рубашке и черному кожаному камзолу с голубой оторочкой. Я попросил мальчишку в гостинице, чтобы он натер мне ботинки сажей и воском, отчего они заблестели. Думаю, я выглядел в этом наряде довольно эффектно.

Нею достались красные штаны, голубая рубашка и черный камзол. А Ли умудрился одеться во все красное, от воротника до коленей и запястий.

Пока мы ехали в экипаже на праздник, который проводился в парадном зале крепости Грипс, нас кратко ознакомили с правилами дипломатического этикета. Мы с Неем были по рангу ниже всех остальных гостей праздника, кроме прислуги, так что мы должны были вести себя с ними весьма почтительно. Ли превосходил по положению только нас двоих. Тем не менее, будучи представителем благородного дворянского рода, он обязан был официально засвидетельствовать свое почтение королеве и поздравить ее с праздником.

Ли откинулся на сиденье и погрузился в размышления над предстоящей речью. Его глаза блестели. Я решил, что мой друг старается придумать какой-нибудь дифирамб, и надеялся, что он выйдет довольно неплохим. И все же мне казалось, что юный Норрингтон не до конца понимает всю важность грядущей встречи, не осознает, куда мы едем и что мы там будем делать. От меня требовалось лишь присутствие и невмешательство, но я знал, что мне будет очень трудно сдержаться.

Дорога заняла у нас не много времени. По приезде нас проводили в боковую залу. Крепость Грипс, из всех трех крепостей ближайшая к порту, была массивным кирпичным сооружением и казалась совершенно неприступной. Внутри мощные колонны поддерживали сводчатые потолки, которые, очевидно, возвели совсем недавно, поскольку камень, из которого потолки были сделаны, отличался от кирпича в стенах крепости. В окна были вставлены витражные стекла. Когда-то это, наверное, считалось модным, но в наши дни вряд ли кто-либо из архитекторов пожелает украсить ими крепость. Грипс казалась старым, повидавшим виды воином, который теперь, на склоне лет, мог поведать молодым поколениям историю былых времен.

Из боковой залы люди постепенно начали проходить в парадный зал. Когда мы, после часа ожидания, тоже, наконец, приблизились к проходу, я услышал голос, объявляющий о прибывших на праздник гостях. Когда мы оказались так близко, что было видно, что там делается, я понял, что все обстоит именно так, как нам рассказывал лорд Норрингтон. Его объявят, я последую за лордом, он опустится на одно колено перед королевой, поприветствует ее, и мы пройдем в глубь зала.

И вот мы в конце концов оказались в самом проходе. Управляющий королевским двором, худощавый человек без маски с несколькими прядями черных волос на голове и горстью зубов во рту, ударил жезлом об пол.

— Лорд Кенвик Норрингтон Вальсинский, из Ориозы.

На лорде, как и на нас, была одежда, которую принесли слуги, а не его собственная, но на нем была официальная маска, — и это являлось его правом и обязанностью, — носить маску было его привилегией. Она представляла его как великого воина и отважного предводителя. Хотя многие гости праздника были разряжены в такие туалеты, которых я прежде не видел и вряд ли еще когда-нибудь увижу, никто из них не производил такого глубокого впечатления, как лорд Норрингтон.

Маска закрывала его лицо от уголков рта до висков и сзади переходила в длинную накидку из шкуры убитого лордом Норрингтоном темерикса. Белые перья переливались на свету всеми цветами радуги — так на воде блестит и переливается тонкая масляная пленка — и колыхались, когда лорд шел. На этой накидке не было ни одной цветной тесьмы, которая бы отмечала боевые достижения, но зато на голове у Норрингтона сверкали крупные перья, раскрашенные в соответствующие его ратным заслугам цвета.