— К сожалению, ты прав.

Я кивнул, потом засунул большие пальцы за пояс:

— Но если уезжать надо завтра утром, я лучше побегу собираться.

— Мысль неплоха, но время еще есть. — Лорд Норрингтон кивнул на башню: — С разведчиками приехал твой брат Саллит. Я подумал, что ты захочешь повидаться с ним до нашего отъезда, и заказал для вас обед.

— Вы тоже будете?

— Нет. Хотелось бы, но пока ты будешь со своей семьей, я побуду со своей. — Он сделал неопределенный жест в сторону севера: — Запасайся добрыми впечатлениями, Таррант, ведь там, куда мы едем, их будет мало и они будут крайне редки.

Глава 39

Я немного нервничал перед встречей с братом, сам не знаю почему. Я вернулся в свою комнату в башне, вымылся, переоделся в легкие одежды, которые предпочитал Каварр. Я знал, что в дороге такого не надену; одеваясь в штатское, я словно бы убеждал себя, что мы на самом деле разбили войско Кайтрин.

Мои дурные предчувствия рассеялись, как только я встретил брата — он ждал меня перед обеденным залом в башне вместе с несколькими разведчиками из Ориозы. Саллит взглянул на меня неуверенно, но тут же расплылся в широкой улыбке, когда один из друзей вытолкнул его вперед. Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам, он познакомил меня с друзьями. Я тут же забыл, кого как зовут, да это было и неважно — они тут же извинились и оставили нас вдвоем. Нам надо было взять еду и найти спокойный столик, а таковых было полным-полно из-за больших наших потерь за время осады.

У Сала был усталый вид, что неудивительно — ведь разведчики шли пешим ходом почти целый месяц. Но его ореховые глаза ярко блестели, и пока мы разговаривали, к нему вернулось его привычное оживление.

— И когда стало известно, кто стоит во главе похода, то папаша чуть не лопнул от гордости. А уж когда он узнал про вас с Ли, мы с трудом уговорили его остаться на своем посту Стража Мира — он ведь хотел сформировать свой отряд милиции и отправиться с нами на север.

Я улыбнулся:

— Вот было бы здорово, если бы он сюда явился.

— Еще бы. — Брат похлопал меня по руке. — Ничего, скоро его увидишь, ведь ты возвращаешься с Ли.

— Нет, — я отрицательно покачал головой, — я как раз отправляюсь на север с лордом Норрингтоном. С Ли вернется Ней.

Сал по моему бесстрастному тону понял, должно быть, что тут были какие-то заморочки, но с вопросами не приставал.

— Мы получили назначение — некоторое время придется послужить тут в гарнизоне, под командованием принца Скрейнвуда.

— Послушай меня, Сал, пусть он не знает, что ты мой брат. А если он об этом услышит, скажи, что ты всегда меня не любил.

— Что такое? — расхохотался Сал. — Как это я не любил тебя? Ты ведь герой. Ты, может, не в курсе, но когда мы сюда прибыли и капитан Кросс однажды окликнул меня то фамилии, все вокруг как завопили — приветствовали меня. Они приняли меня за тебя, одного упоминания имени Хокинса хватило, чтобы они все заулыбались. Что принц имеет против тебя?

Я чуть не сказал ему правду:

— Видишь ли, Сал, мы никогда не ладили. Я для него просто деревенский мужлан, я ведь даже не дворянин. Ты тоже, пожалуйста, держись от него подальше.

Мой брат некоторое время изучающе смотрел на меня, потом кивнул:

— Ты, Таррант, здорово вырос, я просто горжусь тобой.

— Ну спасибо.

И до самого конца обеда мы говорили о вещах более заурядных, чем принцы и войны. Сал слегка подшучивал, что я выбрал себе любовницу из эльфов, но признался, что сам в Вальсине ухаживает за двумя дамами, так что мы быстро оставили любовную тематику и перешли к другому. Он много рассказывал мне о разведчиках и о том, как они добирались сюда, я очень смеялся. Я был ему благодарен за его рассказы — ведь благодаря им мне самому не пришлось вдаваться в подробности о своем боевом опыте, мои-то истории смеха не вызовут.

После обеда мы расстались и я вернулся к себе. Упаковал все свое снаряжение и подготовился к выступлению. Дольше всего я связывал узлом одеяло, подаренное мне Ли. Хотя мне казалось, что я его не заслуживаю, я тем не менее не желал оставить его тут. Когда все вещи были уложены, за ними пришел носильщик. Он же отнес мои длинные ножи на заточку.

Потом я отправился в комнату Сит, и мы провели вечер в роскошном забвении, как будто завтрашнее утро никогда не наступит. Мы вместе приняли ванну, вернулись к ней и долго, не спеша занимались любовью в сиянии множества свечей. Оба мы знали, что нас ждет завтра отъезд, но мы отгоняли эти мысли и каждое движение старались продлить как можно дольше. Я помню, как золотился свет свечей на ее теле, с какой силой она приникала ко мне и двигалась вместе со мной, помню я и сладкую теплоту слов, которые она шептала. Наши руки сплетались, как и наши тела, и я знал, что никогда уже мне не забыть этой ночи.

Мы проснулись с зарей, оделись, поели и встретились с остальными из нашего отряда во дворе перед башней. Там собрались все, кто хотел проводить нас. Дотан Каварр, прервав обследование трофейного драгонеля, пришел пожелать нам счастливого пути. Он дал лорду Норрингтону серебряную фляжку прекрасного бренди. Мне он подарил колчан с тридцатью стрелами с широкими посеребренными головками.

— По-моему, Хокинс, это самый подходящий размер головок для темериксов. Удачной охоты тебе.

— Спасибо. — Я привязал колчан к седлу и вдел лук в ножны. Я уже был готов сесть в седло, но заметил, что мой пояс накинут петлей на луку седла вместе с моими длинными ножами, но меча на поясе нет. Нахмурившись, я собрался уже возмутиться, как меня остановил чей-то голос:

— Чего-то не хватает, Хокинс?

Я обернулся и заулыбался: ко мне шагал Ней. Он протягивал мне клинок в ножнах. Это был не тот меч, который я бросил во время последней битвы, но и не Теммер.

— Это что?

Ней нерешительно улыбнулся:

— Я тебе наобещал тогда, на мостике, но ничего не вышло. Знаешь, я ведь возвращаюсь домой вместе с Ли. Хочу просить тебя о любезности. Возьми Цамока. Этот клинок тебя не подведет.

Я принял от него меч и медленно, с некоторой опаской, достал его из ножен. В сам клинок был встроен ключевой камень, который раньше был сердцем Цамока. Внутри него мерцали искорки, и я знал, что он заколдован, но у меня не возникли те незабываемые ощущения, которые я испытал, держа в руках Теммер. В том месте, где в клинок был вставлен камень, клинок был укреплен, и я не боялся, что он сломается. На головке и перекрестье медного эфеса повторялся узор из камня. Эфес был обмотан кожей, и я знал, что клинок не вылетит из рук, даже если обе мои руки будут пропитаны свиным салом или остынут до потери чувствительности.

Я снова затолкал меч в ножны и проглотил комок в горле.

— Ты позаботься о Ли, а я буду заботиться о Цамоке.

— Идет, — кивнул Ней. Он ухмыльнулся уголком рта, хлопнул меня по плечу: — В тот вечер, когда мы познакомились, я сразу понял, что ты из нас — лучший. Но никак не думал, что Ли кончит так. Не думал, что я заберусь так далеко. Но не сомневался, что тебя ждут великие дела. Рад, что мое впечатление оказалось верным.

Я с сомнением покачал головой:

— Слышь, ты, убийца гиганта, великие дела мы осуществляли все вместе, только вместе. Вот это и останется в памяти людей, а не моя скромная личность.

Ней придержал моего коня, пока я взбирался в седло, и хлопнул меня по ноге:

— Когда вернешься в Вальсину, разыщи меня. Я с удовольствием послушаю, как Цамок себя проявил и как умерла Кайтрин.

— Согласен, на этом и порешили. — Я потряс ему руку, потом тронул поводья и поскакал за остальными, уже выезжавшими со двора.

Когда мы въехали во внутренний город, нас приветствовали крики, раздававшиеся на обочинах дорог, из открытых дверей домов, с крыш и из окон. Нас так приветствовали, будто мы были победителями, вернувшимися с победой, а не армия, выступающая вдогонку за врагом. И что еще показалось мне совсем странным: их восторг звучал как насмешка на фоне черных развалин наружного города и усеянных трупами полей за городскими стенами. Опьяненные радостью от того, что остались в живых, они приветственными криками провожали нас в поход, который унесет еще больше жизней.